Оценка стремительности захвата талибами территории Афганистана может вызывать справедливые опасения, что эта страна снова превратится в убежище исламистских боевиков и террористов. А учитывая, что ранее талибы уже укрывали представителей подобных группировок, такие опасения могут быть оправданы. Однако среди радикальных движений, борющихся за влияние в Афганистане, видение роли этой страны в ландшафте глобального “Джихада” категорически расходятся. Для Аль-Каиды победа талибов – это грандиозный триумф, исполнение “божественного проведения” в победе праведных мусульман над “неверными”. Для Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ) – это скорее, очередное свидетельство предательства Талибана и его готовности сотрудничать с американцами.
Грядущий Халифат
В период подъема ИГИЛ и провозглашения на захваченных территориях Ирака и Сирии Халифата (июнь 2014 года), группировка Аль-Каида напротив – стремилась позиционировать себя как более умеренное и прагматичное исламистское движение, сдержанное в практике такфира (провозглашение мусульман других течений неверующими) и стремящееся к сотрудничеству в рамках общего и единого исламского мира. При этом Аль-Каида укрепила и без того тесные связи с Талибаном, отношения с которым восходят к самому началу правления талибов (1996 год), когда лидер Аль-Каиды Усама бен Ладен получил убежище в Афганистане. В 2001 году, перед терактами 11 сентября, бен Ладен публично принёс “байа” (присяга, клятва) на верность тогдашнему лидеру талибов мулле Омару и призвал всех членов Аль-Каиды сделать то же самое.
Под руководством преемника бен Ладена Аймана аз-Завахири Аль-Каида все больше подчеркивает свою лояльность талибам. В пропаганде Аль-Каиды Исламский Эмират Афганистан (официальное название Талибана) представлен как резиденция “грядущего Халифата”, а лидер талибов – “главнокомандующим всех правоверных”. Конечно, это произошло после и в ответ на провозглашение Халифата со стороны ИГИЛ (июнь 2014 года), когда было заявлено, что все другие группы джихадистов, включая Аль-Каиду, больше не являются легитимными, а реакция Аль-Каиды заключалась в том, чтобы придать новый смысл отношениям с Талибаном. В своём информационном бюллетене 2014 года Аль-Каида объявила “о продолжении действия “байа”главнокомандующему верующими мулле Мухаммаду Омару, воину джихада (да защитит его Бог)”, подтвердив, что “Аль-Каида и все её местные отделения – войны его священной армии”. Между тем Завахири, в свою очередь, публично подтвердил эту клятву от имени всей Аль-Каиды следующим двум лидерам Талибана – мулле Ахтару Мухаммаду Мансуру в 2015 году и мулле Хайбатулле Ахундзаде в 2016 году, представляя Исламский Эмират Афганистан как “первый законный эмират” после падения Османского халифата в 1924 году.
Другие, связанные с Аль-Каидой исламистские группы, следуя своим боевым товарищам, также публично провозгласили лидера Талибана своим высшим авторитетом. Например, в марте 2017 года, вождь малийских мятежников Ияд Аг Гали объявляя о создании новой ветви Аль-Каиды в Западной Африке заявил о своей лояльности не только Завахири, но и Ахундзаде.
Триумф и предательство
Такая ситуация, казалось бы, противоречит тексту соглашения (февраль 2020 года) между США и Талибаном, в котором талибы обещали прекратить поддержку Аль-Каиды и начать мирные переговоры с афганским правительством. И хотя Талибан не решился “разорвать связи” с Аль-Каидой, они взяли на себя обязательство не принимать и не поддерживать как Аль-Каиду, так и другие подобные группировки.
Однако, это, похоже, не смутило высшее руководство Аль-Каиды. В марте 2020 года движение выступило с заявлением, где поздравила талибов с долгожданным выводом американских войск. В заявлении соглашение, подписанное при посредничестве Катара, приветствовалось как “великая историческая победа”, соседствуя с призывами к мусульманам всего мира последовать примеру Талибана в его приверженности джихаду. Исламский Эмират Афганистан представлялся как “ядро исламского государства”, то есть Халифат, “который будет следовать чистым законам Аллаха”.
Пока Аль-Каида укрепляла свои отношения с Талибаном, ИГИЛ обвинило последних в том, что те свернули с пути правоверных. Нарративы ИГИЛ об осквернении талибами религиозной чистоты стали особенно резкими после смерти муллы Омара (2013 год), когда стал чётче заметен их дрейф от строгости следования исламским законам в сторону формирования национального сознания, терпимости по отношению к шиитскому меньшинству и улучшению отношений с другими “неверными” исламскими государствами, включая такого “отступника” как Катар. Также ИГИЛ обвинило талибов в том, что они отвергли их право на верховную власть в “восстановленном Халифате” и сопротивлялись созданию ИГИЛ “своей провинции” на так называемой земле Хорасан – историческом регионе, включающем кроме Афганистана восточный Иран и по разным историческим оценкам некоторые другие районы Средней Азии. С тех пор талибы и так называемая провинция ИГИЛ Хорасан пребывают в состоянии войны.
После объявления в 2020 году соглашений между Вашингтоном и Талибаном, официальный информационный бюллетень ИГИЛ в очередной раз осудил талибов, а их представитель заявил, что это “легализация уже и так длительного союза между отступниками Ислама и крестоносцами”.
Обозначив свою позицию относительно сближения талибов и США, Аль-Каида перестала комментировать ситуацию в Афганистане в течение следующих полутора лет. По некоторым данным, Талибан обратился к Аль-Каиде с предложением ограничить свою публичную деятельность до окончания вывода войск коалиции. Однако уже всего через несколько часов после того, как последние американские солдаты покинули Кабул (31 августа сего года), Аль-Каида уже не стеснялась публично комментировать ситуацию, опубликовав письменное поздравление Талибана и всего мусульманского сообщества с “исторической победой”, где исход “крестоносцев” с земли Афганистана не был результатом компромиссов или договорённостей, а стал справедливым итогом следования “пути джихада”.
При этом Аль-Каида определила следующий этап противостояния с “неверными”, сфокусировав внимание аудиторий на экспансию в другие страны мусульманского мира. По заявлению Аль-Каиды, победа Талибана “с помощью Аллаха расчистит дорогу мусульманским народам в их священной борьбе за избавление от власти деспотичных безбожников и освобождение Палестины от сионистской оккупации”. Аналогичные настроения выразили региональные группировки Аль-Каиды: на Аравийском полуострове (Йемен), в Сирии, Северной Африке и Сахеле. Их общий смысл сводится к тому, что лишь джихад есть праведное и единственное средство для перехода мусульманского мира “от низости унижения к вершине славы”.
Но для сторонников ИГИЛ идея победы Талибана выглядит неубедительной и смехотворно постановочной. По их мнению, США добровольно передали талибам власть, очередной раз доказав факт их “предательского” сотрудничества. После взятия талибами Кабула (15 августа текущего года) еженедельный информационный бюллетень ИГИЛ несколько преуменьшил информационно-психологический эффект такого военно-политического успеха, назвав его “естественным результатом” достигнутых ранее договорённостей с американцами (такие переговоры действительно велись в прошлом году в столице Катара – Дохе). По заявлению ИГИЛ, факт взятия Талибаном столицы Афганистана – не более чем “мирная передача власти одними идолопоклонниками другим, произошла замена бритого тирана на бородатого”.
Моральное падение и кровные узы
С аналогичной критикой Талибана, ещё до публикации указанных заявлений, выступили интернет-приверженцы ИГИЛ. Один из них отметил, что американцам удалось морально развратить талибов: “Аллах сказал, что они не перестанут сражаться с вами, пока не отвернут вас от вашей религии, если это им удастся (цитата из Корана). А им это удалось, они отвратили талибов от Ислама”.
Будет справедливым отметить, что взгляды Аль-Каиды и ИГИЛ полярно противоположны. При этом Талибан, в свою очередь, может казаться более лоялен к США и Западу, чем рассчитывает Аль-Каида, либо снова свернуть на путь радикализма, во что не верит ИГИЛ. Истина скорее всего где-то посередине. Талибан будет стремится сохранить возможности выбора обоих сторон политического люфта – поддержки отношений с Аль-Каидой на фоне международного признания своей легитимности. Стоит признать, что талибы не разделяют транснациональную повестку Аль-Каиды – круг их политических интересов условно ограничивается географией Афганистана, по крайней мере, так они утверждают. В то же время за последние 20 лет талибы установили тесные связи с Аль-Каидой. В отчете ООН, опубликованном в этом году, присутствие Аль-Каиды в Афганистане составляет от нескольких десятков до пяти сотен человек, разбросанных по 15 провинциям. Согласно отчету, Талибан и Аль-Каида по-прежнему тесно связаны и не демонстрируют признаков конфронтации. И хотя некоторые представители Талибана отрицают существование каких-либо сношений с Аль-Каидой, в целом талибы упорно отказываются их отвергать. Эту настойчивость можно объяснить кровными узами, появившимися в результате общего двадцатилетнего противодействия Западу и США. Партнёрство таких исламистских групп часто выстроено на родственных связях и брачных отношениях, рождённых в совместной борьбе, и теперь скреплённых связями уже второго поколения (что-то вроде знакомого нам “кумовства”).
Существует также прагматические причины поддержки тесных контактов, поскольку попытки разрыва или хотя бы осуждения Аль-Каиды могут вызвать отчуждение от Талибана радикальных и влиятельных членов, а возможно и групп. В частности, речь может идти, например о Сираджуддине Хаккани, недавно назначенном министре внутренних дел, являющимся лидером одноимённой группировки (сети) Хаккани, тесно связанной с Аль-Каидой.
При этом, Талибан сильно заинтересован в сдерживании Аль-Каиды – на фоне задач своего международного признания, когда любые деструктивные действия исламистских террористов могут негативно повлиять на окончательные геополитические решения.
Развитие подобного сценария, вероятно, приведёт к покровительству, в том числе материально-финансовому, Аль-Каиды со стороны Талибана с одновременным контролем и ограничением их деятельности. В таком случае Афганистан может снова стать базой и убежищем Аль-Каиды, где члены и лидеры группировки смогут восстановить боеспособность, собрать средства, накопить запасы, расширить пропаганду и информационную работу, продолжая руководить подконтрольными террористическими группами в регионах.
Анализ пока небольшого, но уже второго срока пребывания талибов у политического штурвала в Афганистане свидетельствует об их стремлении (по крайней мере внешне) к балансу принципов “чистого Ислама” с прагматическими уступками ради сохранения власти. Вероятно, что подобная практика сохранится и в отношениях с Аль-Каидой.
Нелёгкий путь восстановления
Аль-Каиде, независимо от поддержки со стороны Талибана, предстоит долгий путь к восстановлению разрушенного потенциала. Проблемы Аль-Каиды начинаются с руководства, поскольку в последние годы основные лидеры организации были ликвидированы. В августе 2020 года заместитель руководителя Аль-Каиды Абу Мухаммад аль-Масри был застрелен в Тегеране, два месяца спустя в Афганистане был убит высокопоставленный полевой командир Хусам Абд аль-Рауф. Ряд других ключевых лидеров в поисках нового убежища перебрались в Сирию, где тоже и были ликвидированы в результате авиаударов американских беспилотников. При этом семидесятилетний действующий лидер Аль-Каиды Завахири пребывает в состоянии тяжёлой болезни. И хотя недавняя информация опровергла более ранние сообщения о его смерти в прошлом году, неясно, сколько ещё ему осталось жить.
Вероятный преемник Завахири, 61-летний Саиф аль-Адель, уже почти два десятилетия живет в Иране. Иранское правительство, похоже, удерживает его вместе с несколькими другими лидерами Аль-Каиды в качестве рычага – давая им некоторую степень свободы передвижения, но запрещая покидать страну. Их постоянное проживание в Иране создает серьезную проблему для Аль-Каиды, поскольку рядовые члены группировки считают шиитский Иран религиозным и политическим противником. И если Адель попытается возглавить организацию со своей иранской базы, он, вероятно, столкнётся с серьёзным сопротивлением со стороны радикальных и бескомпромиссных элементов движения. Предполагается, что пребывающие в Иране лидеры Аль-Каиды будут стремиться перебраться в Афганистан, но остается неясным, позволит ли им это сделать Тегеран.
Другая проблема Аль-Каиды кроется в отсутствии у её руководства фактического влияния на региональные группировки. Сегодняшняя организация в целом функционирует как, в некоторой степени, децентрализованная сеть – её местные течения, от Северной Африки до Южной Азии, напрямую не контролируются высшим руководством. Некоторые аналитики считают такую автономию сильной стороной, но без центрального управления сеть Аль-Каиды находится под угрозой расслоения и разложения или даже полного распада. В 2013 году Завахири не смог воспользоваться полномочиями для предупреждения отделения регионального иракского течения группировки, известного как Исламское Государство Ирак и создания ИГИЛ. Точно так же, уже в 2016 году, он был не в состоянии предотвратить уход из-под контроля сирийской ветви организации, известной как Джабхат ан-Нусра. В основе этой проблемы часто лежат принципиальные разногласия между центральным руководством Аль-Каиды и, если можно так сказать, “филиалами”. В такой ситуации первые по-прежнему привержены – по крайней мере, на словах – приоритетам борьбы с “далёким врагом” Ислама – США и их союзниками, а цели и задачи региональных организаций в основном носят, хоть и радикальный, но локальный характер.
Это не конец, всё только начинается
С другой стороны, ситуация в Афганистане может в некотором роде положительно влиять на противников Талибана, таких как региональная группировка ИГИЛ в провинции Хорасан (ИГИЛ-Х).
В целом, на сегодняшний день, потенциал ИГИЛ-Х в Афганистане несколько снижен – группировка понесла серьёзные потери и больше не контролирует территорию, но у неё есть чётко определенная стратегия, позволяющая извлечь выгоду из новой реальности. ИГИЛ-Х может позиционировать себя в качестве жесткой джихадистской альтернативы Талибану, подчеркивая некоторую умеренность последнего и склонность к компромиссу с “неверными”.
Террористической атакой в аэропорту Кабула в конце августа этого года, ИГИЛ-Х не только пыталось физически ликвидировать американских граждан, но и продемонстрировать более радикальным сторонникам Талибана, что их группировка идёт на уступки врагу, с чем не могут согласится последователи ИГИЛ-Х. В своём информационном бюллетене они подчеркнули, что в аэропорту Кабула талибы защищают “крестоносцев и их шпионов”.
ИГИЛ-Х выиграет от ухода из Афганистана войск США и вообще сил коалиции, поскольку американская авиация выполняла ключевую роль в борьбе с боевиками. Информационные материалы интернет-приверженцев группировки полны подобных заявлений: “Солдаты халифата в Хорасане готовы к бою. Больше нет афганской армии предателей, идолопоклонники потерпели поражение, большинство их солдат и лидеров бежали. Больше нет американских баз откуда взлетали их самолёты, нет сил специальных операций, совершающих атаки на правоверных моджахедов. Остались лишь отступники Талибана, но они встретят свою неизбежную участь, которая поразит их в лоб смертоносной пулей либо вонзённым ножом в горло”.
Тем не менее несмотря на то, что ИГИЛ-Х, в целом выигрывает от снижения военного присутствия в Афганистане, группировка здесь имеет лишь ограниченную привлекательность и следовательно, небольшую социальную базу. Частично это связано с принадлежностью движения к такому исламскому течению как салафизм, пребывающего в Афганистане в меньшинстве. В регионе больше преобладает другое мусульманское учение известное как ханафитская школа. Однако, территории на которых ранее распространялось влияние ИГИЛ-Х, например, восточные провинции Кунар и Нангархар, являются районами, где салафизм необычайно популярен. Здесь приверженцы ИГИЛ-Х, возможно, сумеют перевербовать, и привлечь на свою сторону некоторых из наиболее радикальных сторонников Талибана, но в целом по стране группировке будет трудно расширять мобилизационную и материальную базу.
Адепты как ИГИЛ, так и Аль-Каиды сталкиваются с серьезными проблемами в попытках восстановить своё положение в Афганистане. Возвращение Талибана к власти может создать для Аль-Каиды реальный потенциал для возрождения и реорганизации, но движение не располагает достаточными возможностями, чтобы этим воспользоваться. ИГИЛ, в свою очередь, будет стремиться играть роль некоторого компенсатора, тем не менее ему будет нелегко заручиться поддержкой внутри страны или сравняться с талибами в показателях людских и материальных ресурсов. Между тем США, со своей стороны, вероятно, продолжат отдельные силовые мероприятия относительно обоих группировок, используя как авиационные средства, так и, возможно, силы движения Талибан.
Каков бы ни был исход, спокойствие на земле Афганистана в ближайшее время навряд ли наступит. Борьба за власть, как на внутреннем театре, так и внешняя эскалация в обозримом будущем, вероятно, продолжаться.
Андрей Омельянчук, специально для “Військовий Кур’єр України“